Но даже для англичан они были не так просты. Кит мог поиграть с кем-то из этих великих музыкантов, а потом сказать: «Ты — ж***, иди на…» Или: «Я смогу работать с тобой, останься». Но он не говорил этого, пока все эти ребята не поучаствовали в записи и Мик не получил тот дубль песни, который хотел.
И вот настал мой черед.
Я вошел в студию, взглянул на Мика, Кита, Билла и Чарли и объявил: «У меня есть песня. Я уже играл её вам. Будем разучивать “Hey Negrita” («Эй, Негрита»). Давайте запишем её».
Чарли сказал: «Он только вошел, а уже командует».
С того самого момента, как мы впятером заиграли “Hey Negrita”, я начал думать, что это место — моё. Еще в 60-е у меня состоялся такой разговор с Мадди Уотерсом:
Он: — Эй, привет, Кит, ты — мой мужик.
Я: — Я не Кит, я — Ронни.
Он: — Ты — мой мужик из «Роллинг Стоунз».
Я: — Пока еще нет, но надеюсь.
Он: — Я знаю, что ты — мой мужик из «Роллинг Стоунз».
Мой крестный отец еще тогда говорил, что я буду с ними. Многие легенды блюза считали меня Китом. В «Стоунз» установилось так, что Кит был гитаристом. Парням вроде Хаулина Вулфа, Хьюберта Самлина и Бадди Гая приходилось задумываться, чтобы осознать, что я тоже вношу свою лепту в «Стоунз». Тот разговор с Мадди стал предвестником множества случаев в будущем, когда меня путали с Китом. Нас так часто видели вместе, что многие думали, что если это не он, то, значит, тот — он.
Но вернемся в 1975-й. Я находился между «Стоунз» и “Faces”, и моя дружба с Китом все крепчала и крепчала. Когда “Faces” давали концерт в «Килбурне», я настоял, чтобы он вышел и сыграл с нами “Sweet Little Rock and Roller” («Сладкая маленькая рок-н-ролльщица»). Мне тогда показалось, что это — хорошая идея, тем более, что с нами все время выступали различные гости, так что тут не было ничего нового.
Конечно же, я обговорил этот шаг с Родом и всеми остальными перед тем, как пригласил Кита. Я просто подумал, что они считают, что я просто решил показать им своего нового друга, но ошибся, так как мои товарищи по группе истолковали мою дружбу с Китом привратно, и для них его появление только оттеняло слухи о том, что я покидаю “Faces”.
Проблемы начались с Элтона Джона, который в тот вечер ехал с Родом на концерт.
Когда тот услышал, что Кит выступит, то заявил Роду: «Это может означать только одно: Ронни покидает группу». Но Элтон оказался неправ. Как и газеты, которые похватили этот слух.
Род передал остальным парням то, что им поведал Элтон, и они все посчитали, что это -правда. Я знаю об этом, потому что в тот вечер никто со мной не перемолвился и словом на сцене. Между нами витал такой дурной настрой, что они отыграли почти весь концерт спиной ко мне. И они не стали разговаривать со мной по дороге на следующий концерт в Ковентри.
Я не мог убедить их в том, что мои тусовки с Китом и Миком не означали автоматически, что я выхожу из “Faces” и присоединяюсь к «Стоунз». За тем лишь исключением, что я собирался сделать это. “Faces” были единым целым, на 1975-й мы запланировали 2 турне по Штатам, и у меня были все резоны поучаствовать в них. Но у «Стоунз» тоже было запланировано летнее турне, и даты их концертов прямо попадали на перерывы между нашими, а это означало, что я оказывался свободен и, значит, у меня есть все резоны поучаствовать в этом турне тоже.