Так мы и поступили: мы убедили Майкла Коля дать ему работу в следующем турне. Джэми исправился по ходу того турне и исповедал Джо все свои грехи.
Он занял у меня денег после того турне, купил много мебели и начал бизнес по прокату мебели для концертов. Это открыло ему дорогу в другие отрасли бизнеса, он начал зарабатывать кучу денег уже сам по себе.
Так что когда «Харрингтон» откинулся титьками вверх, и когда я оказался в серъезных долгах, то сразу пошел к Джэми и попросил его помочь нам. Он сразу вошел в курс дела, отложив свои дела, и в конце-концов заключил соглашение с Ником.
С моими художественными работами по-прежнему были сложности. У Ника был друг, который работал на него изанимался арт-бизнесом. Все мои работы лежали в офисе, который был у Ника в Баттерси, но когда он стакнулся со своим другом, этот друг решил забрать все мои работы из того офиса и поместить их в более безопасное место — так, чтобы они могли продолжать продавать их. Джэми узнал о том, что они спланировали и решил найти фургон «Коммер», который они наняли, чтобы перевезти мои работы.
Джэми остановился у фургона, выпрыгнул из своей машины, открыл дверь грузового отделения и вскрыл замки. Водитель не знал, что происходит, и живопись была возвращена ко мне домой. Бог его знает, сколько работ таким образом исчезли.
Первое, что Джэми сделал как менеджер, это посадил нас на бюджет. С этим было нелегко смириться, но Джо и я знали, что это было необходимо. Он сэкономил на лошадях и запретил нам покупать цветы по 1000 фунтов в неделю. Он урезал расходы на автомобильные компании, клиентами которых мы были ( что обходилось нам примерно в 170 тыс. фунтов) и заставил нас сократить расходы на одежду от дизайнеров.
В конце концов он сэкономил нам 2 миллиона фунтов за год. Он также заставил меня прекратить одалживать деньги тем, кто приходил ко мне в отчаянной нужде. Я просто не мог сказать «нет» никому, даже отчаянным нахлебникам. Решение Джэми было: «Я могу».
«Чокнись с баром — но не пей его»
— Дэйв Руз
Нам нужно было оставить Ника Коуэна, клуб «Харрингтон» и все остальные наши финансовые проблемы позади и как-то выбраться из той ямы, в которую мы попали.
Мои живописные работы уже помогали мне расплачиваться с кучей своих долгов, и я решил, что это сработает со всеми остальными долгами сейчас.
Но мое пристрастие к спиртному снова давало о себе знать. В июле 2000-го я провел неделю в «Прайори» в Роухэмптоне, недалеко от дома. Это помогло — немного, но как только я вышел оттуда, то по-прежнему был убежден в том, что могу пропустить стаканчик-другой винца без каких-либо проблем. К сожалению, стаканчик превратился в бутылку, а бутылка — в две. И с вина я снова пересел на водку. Мне казалось, что я держу все под контролем. Но мне нужно было быть более осторожным, потому что в памяти до сих пор была свежа попойка на Виргинских островах за несколько лет до этого на отдыхе с Китом и нашими семьями. Я нагрузился ромом «Пассерс» 100-процентной крепости, и всё кончилось алкогольным отравлением. Я провел две недели в постели. Я не мог даже взглянуть на стакан воды. Я разрушал себя. Но даже этого случая было недостаточно, чтобы я остерегся.