Подобно тому, как в окружающем нас мире нет ничего, кроме постоянно движущейся материи, так и в ее отщеплении — музыке — объективно существует лишь натуральный звукоряд. Все остальное, регистрируемое нашим музыкальным восприятием (фактура), есть не что иное, как комбинация, всегда опирающаяся на обертоны и регулируемая их количественным и качественным составом.Такова вся классическая музыка.
Продолжаем наше ретроспективное исследование. Для образования натуральных мажоров необходим переход из одной целотоновой ленты в другую. Именно этим переходом создается уровень неустойчивости (за счет тритона и неизбежного полутонового тяготения). Поскольку ься музыкальная система строго симметрична, а белоклавишная диатоника служит удивительно удобным прообразом-аналогом гамм-зеркал, этот уровень легко создается. Звуки до—ре— ми в гамме С взяты из целотоновой ленты до—ре—ми -фа-диез—соль-диез— ля-диез и сами по себе звучат вполне устойчиво. Далее делается выход (смещение на полутон) в противоположную целотоновую ленту —ре-бемоль—ми-бемоль— фа—соль—ля—си. Последние четыре звука, содержащие тритон по краям, лишь в сочетании с первыми тремя (до—ре—ми) и наличием полутонового смещения (от ми к фа), а также октавного окаймления (ход си—до) создают в нашем представлении понятия «устой» — «неустой» (собственно гамма). Отдельно взятые оба отрезка звучат вполне устойчиво.
Энгармонизм интервалов, полученных от совмещения двух диатоник — белоклавишной и черноклавишной,— раскрывает интересную систему равенств, согласно которой малая септима является инвариантом большой терции, тритон — октавы