Али принес с собой в тот вечер несколько своих волшебных штучек и начал демонстрировать их мне. Он показал мне волшебные книжки для раскрашивания и веревки для парения в воздухе. Он сказал, что занятие иллюзионизмом просто поразило его, и эта магия дала ему шанс еще раз захватить внимание зрителей. И это говорил человек, который держал в своих руках внимание целого мира многие десятилетия.
Он спросил меня, не хочу ли я научиться отличному оптическому трюку, и я ответил: «Конечно». Это когда ты стоишь под определенным углом, поднимаешь одну ногу, и это выглядит, как будто ты паришь в воздухе. Это отличный трюк, которым я не устаю удивлять своих внуков.
Мы с Али остались друзьями, и он все время посылает мне небольшие записочки и рисунки. У него — самый мелкий почерк из всех, кого я когда-либо встречал. Он пишет как букашка. Он однажды прислал мне крохотный рисунок, который был настолько мал, что в следующий раз, когда я виделся с ним, я взял этот рисунок, показал ему и спросил: «Что же изображено на этой бумажке ?» Он ответил мне: «Это я нарисовал сердце с ногами».
Я рисовал его, и у него есть один из таких портретов. Кстати, я издал несколько литографий, на которых он нокаутирует Фрэзье, на которых мы вдвоем оставили автографы, и они были проданы за считанные минуты.
Позднее тем же вечером он решил: «Давай выйдем на 5-ю Авеню и остановим уличное движение».
Я спросил: «Что же ты хочешь сделать ?»
«Мы с тобой, — ответил он, — пойдем по 5-й Авеню и остановим уличное движение. «Роллингстоун» по одну сторону улицы, а Мухаммед Али — по другую».
К сожалению, мы не смогли сделать это, так как он не очень хорошо передвигался. Я хотел этого, и он хотел этого, но люди из его окружения сказали: «Нет».
Тогда его менеджер спрсил: «Эй, Али, как ты думаешь, кого остановят первым ?»
Он ответил: «Белого парня».
Когда я наконец пожелал ему у выхода спокойной ночи и подумал, что он уже прошел внутрь, то повернулся к своей личной ассистентке Донне и радостно сообщил: «Я только что тусовался с Мухаммедом Али».
Но Али был все еще рядом, и он ответил: «Эй, я только что встретился с «роллингстоуном»».
Когда мы жили в Мэндвилле, я также познакомился с Бобом Марли. Кит, Чарли и я одновременно запали на реггей с островов в одно и то же время и достаточно рано. Тогда реггей еще не завоевал мир. Кит просто живет им, и я имел большое удовольствие представить его Джимми Клиффу. Я встретил Джимми на вечеринке и сразу подумал, что Киту надо встретиться с ним. Они были созданы друг для друга. Я взял Джимми, мы пошли в гостиничный номер Кита, и я прикрыл глазок рукой.
Я постучался: «Кит ?»
«Иди на.», — последовал ответ.
Я постучал снова: «Здесь есть кто-то, с кем ты должен встретиться».
Он открыл дверь, и его плохого настроения как не бывало. Он увидел Джимми, немедленно протолкнул его в свой номер, обнял его, сел, зажег косяк, и с тех пор они стали самыми большими друзьями.
В реггее было нечто, что играло на сокровенных аккордах нашей души. Фундаментальный сырой ритм — общая любовь, которая составила основу нашего музыкального творчества, как и в блюзе. Внезапно появилось множество отличных реггей-групп вроде “Slickers” и “Heptones”, Макса Ромео и Плуто Шервингтона. В те дни мы с Китом брали в клубы наши пластинки с реггеем, просили диджея поставить их, и если он отказывался, то рисковал оказаться на конце Китового ножа. Мы просто старались развеселить эти места.