— Я могу устроить тебе встречу. Хочешь посидеть и поговорить с ним?
— Не хочу я ни с кем сидеть, нет.
Идея меня как-то не привлекала. Чуть позже тем же летом Терри удалось затащить меня на прямой эфир фолк-экстраваганцы, которая транслировалась из церкви на Риверсайд-драйв. Перемены были не за горами, новые и странные.
Влажность за сценой зашкаливала. Входили и выходили исполнители, ждали своей очереди, тусовались. Как обычно, подлинный спектакль разыгрывался за кулисами. Я разговаривал с темноволосой девушкой по имени Карла Ротоло мы были с ней немного знакомы. Карла работала личной помощницей Алана Ломакса. Она познакомила меня со своей сестрой — звали ее Сюзи, но она предпочитала форму «Сьюз». С самого начала я не мог оторвать от нее глаз. Никого эротичнее я в жизни не видал. Светлокожая, золотоволосая, полнокровная итальянка. Воздух вдруг наполнился банановой листвой. Мы разговорились, и голова у меня пошла кругом. Стрелы Купидона и прежде свистели у моих ушей, но в этот раз одна попала точно в сердце, и под ее тяжестью я свалился за борт. Сьюз было семнадцать, сама с Восточного Побережья. Выросла в Куинсе, в семье с левыми взглядами. Отец ее работал на фабрике и незадолго до нашей встречи умер. Сьюз в художественной тусовке Нью-Йорка знали — она писала маслом и рисовала для различных изданий, занималась графическим дизайном, оформляла вне-бродвейские театральные постановки, а кроме того, работала в разных комитетах по гражданским правам: много чего умела. Встретившись с нею, я будто шагнул прямо в «Тысячу и одну ночь». От ее улыбки освещалась целая улица, запруженная народом, Сьюз была очень живая, как-то по-особому соблазнительная — ожившая скульптура Родена. Она мне напоминала какую-то вольнодумицу. Как раз мой тип.
Всю следующую неделю или около того я много думал о ней — никак не мог выбросить ее из головы, надеялся случайно с нею столкнуться. Такое ощущение, будто я впервые в жизни влюбился, я чувствовал ее флюиды за тридцать миль — и хотел ее тела рядом. Сейчас же. Немедленно. Кино всегда вызывало у меня волшебные переживания, и кинотеатры на Таймс-сквер, выстроенные, как восточные дворцы, годились для такого лучше всего. Незадолго до этого я посмотрел «Камо грядеши» и «Мантию», а теперь пошел смотреть «Атлантиду, потерянный континент» и «Царя царей». Мне нужно было отвлечься, некоторое время не думать о Сьюз. В главных ролях в «Царе царей» снимались Рип Торн, Рита Гэм и Джеффри Хантер в роли Христа. Но при всей плотности действия на экране фильмом я проникнуться не мог. Начался второй — «Атлантида», — и ничего не изменилось. Все эти кристаллы со смертельным излучением, гигантские рыбы-подлодки, землетрясения, вулканы и цунами — чего там только не было. Может, то было самое восхитительное кино всех времен, кто знает? Я не мог сосредоточиться.
Судьба распорядилась так, что я снова столкнулся с Карлой и спросил ее о сестре. А Карла спросила, не хочу ли я встретиться с ее сестрой. Я ответил:
— Да, ты просто не представляешь как, — и она сказала: