Брайан Слейгел помнит, как Зазула и его жена познакомились с «Metallica», и отмечает, что знакомство было своевременным: «Джон и Марша в то время привозили в Нью-Йорк новые группы. „Metallica» уже достаточно давно торчала в Сан-Франциско и готова была покорять остальное пространство США. Так что они с радостью согласились приехать в Нью-Йорк».
Ларе был счастлив узнать, что их музыка дошла аж до Нью-Йорка. Кстати, ему было знакомо имя четы Зазула, привозивших в Америку британские и европейские группы и заслуживших этим уважение знатоков металла. «Ларе был очень позитивно настроен, — рассказывает Джон. — К тому же он о нас слышал: даже на западе знали о том, что на северо-востоке происходит настоящая революция и что мы стоим у ее руля. Я сказал ему, что мы готовим несколько концертов „Venom» и „Rods» и добавил: „Мы бы хотели организовать несколько ваших выступлений и обсудить некоторые бизнес-идеи. Если вы приедете, можно будет это устроить»».
Шестое чувство подсказывало Джону, что «Metallica» заслуживает его внимания: «Мы сразу поняли, что хотим работать с этой группой… Природа должна была взять свое. Или свое должна была взять анархия!»
Ларе согласился приехать в Нью-Йорк, но вынужден был признаться, что его группа на мели. «Metallica» смогла бы добраться до другого конца Америки, только если бы Зазула дал группе денег на дорогу. Джон вспоминает: «Им нужны были деньги, чтобы приехать сюда, но в те дни у нас тоже было неважно с деньгами. Тем не менее мы переслали им полторы тысячи долларов на дорогу. Они взяли напрокат фургон с прицепом. Двое из них поочередно вели машину, а спали ребята сзади в фургоне, чуть ли не на своем оборудовании. Так они и добрались до моего дома. Приехали и заявили: „Ну вот они мы — что дальше?»».
Тогдашнее тяжелое финансовое положение «Metallica» ясно указывает, насколько слабо на тот момент было развито движение трэш-метала. Как вспоминает Зазула, тогда еще просто не существовало общего стремления дать музыке свободу: «Всем было плевать на группу, если только она не играла каверы, и было очень сложно организовать концерты в американских клубах, ведь им тогда хотелось только танцев, песен „АС/ОС» и тому подобного».
Скудные средства были обычной проблемой и для других новых трэш-групп: «Поначалу мы были тремя молодыми парнями без гроша в кармане, а при этом на гастролях в Голландии и Бельгии собирали многотысячные толпы, — вспоминает Джефф Данн из «Venom». — Звукозаписывающая компания выплачивала нам тридцать фунтов в неделю. Одно время все говорили, что мы — самая продаваемая независимая метал-группа в мире. Давайте уж говорить начистоту, у нас просто не было нормального менеджера».
В конце марта 1983 года Хэтфилд, Ульрих, Бертон и Мастейн вместе со звукоинженером Марком Уитакером — их соседом по дому в Сан-Франциско — взяли напрокат фургон, погрузили в него оборудование и начали свой 5000-километровый путь в Нью-Йорк. Дорога была не из легких, и не в последнюю очередь из-за невыносимого поведения Дэйва Мастейна. Хоть он и не был алкоголиком, пил он сверх меры и в пьяном состоянии вел себя совершенно непредсказуемо, что в дорожных условиях не только раздражало, но и явно мешало. Спустя пару недель Ларе Ульрих признал ся радио «KUSF»: «Много чего случилось за тот длинный переезд из Сан-Франциско в Нью-Йорк — иногда это переходило все границы. Зачастую Дэйв просто не мог себя контролировать. И это… в общем, в долгосрочной перспективе это бы стало серьезной проблемой. Где-то между Айовой и Чикаго мы приняли решение с ним расстаться».