Можно было бы на этом закончить разговор о европейской музыкальной системе, в частности об объективном происхождении полутона, ставшего на многие столетия основной измерительной единицей в равномерной темперации, подкрепив наши рассуждения обобщающим примером: (см. пр. 4 на вклейке).
Таким образом, визуальное закрепление европейского равномернотемперированного строя (то есть нашей музыкальной системы) в конфигурации клавиатуры отражало реальное взаимодействие обертонов с унтертонами. Крайне интересно и важно отметить, что известные числа Фибоначчи (1180—1240) — 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34 и т.д., если их расположить по шкале обертонов, подтверждают это взаимодействие.
Но мы хотим обратить ваше внимание, наши любознательные, на еще одну очень интересную закономерность, возникшую также в результате темперации, и подтвердить мысль о неразрывной связи мысли, числа и звука.
Внимательно присмотритесь к приведенному примеру. В нем, как вы уже, наверное, успели разобраться, мы продлили обертоновую шкалу до конца клавиатуры рояля, определив тем самым границу нашего эстетического музыкальнохудожественного восприятия. Ведь именно в этом диапазоне написана вся европейская музыка — от песни до симфонии и оперы… Сравнивая числа и соответствующие им обертоны, вы заметите, что до двадцать второго обертона включительно все пары удвоенных чисел последовательно от единицы до одиннадцати обязательно дают октавное повторение звука. Начиная с двадцать четвертого обертона эти повторения исчезают. Но интересно другое: образовавшиеся интервальные соотношения между четными числами, разделенными пополам, и соответствующими им обертонами вместо октавных повторений дают те же показатели, что и соотношения между звуками белоклавишного звукоряда. На всякий случай мы подписали все интервалы в примере. А вас просим проверить, действительно ли это так (зрительно и на слух). Если наш анализ подтвердился, обязательно постарайтесь запомнить этот пример. Он поможет нам раскрыть многие тайны темперации в шестой главе.
А пока достаточно обратить внимание на двадцать второй обертон (звук фа-диез), который служит пределом в октавном повторении звуков шкалы и соответствующих им удвоенных чисел.
Кто-то из вас уже догадался, что мы собираемся повести разговор о происхождении черноклавишного звукоряда. Нет, речь о нем пойдет в следующих главах книги. Здесь мы только ограничимся ретроспективным расчетом с помощью второго коэффициента закона золотого сечения — 0,382. 16X0,382=6,112. Отсчитайте от шестнадцатого обертона назад последовательно шесть звуков и вы получите снова фа-диез. Мы привели все эти расчеты, чтобы объективно показать неслучайность появления черноклавишного звукоряда.
Дорогие читатели! Посмотрите на свой рояль и на наш рисунок, изображающий фортепианную клавиатуру с обозначением всех октав.
Вы насчитаете их всего девять: семь полных и две неполные, а звуков, как и клавиш — восемьдесят восемь (пятьдесят две белые звукоклавиши и тридцать шесть черных).
Весь этот огромный звукоряд делится на три основных регистра: низкий (от ля субконтроктавы до примерно середины малой октавы), средний (от середины малой октавы до начала второй) и высокий (вторая октава и далее).