Все это время Джо сидела в одиночной камере в окружении местных мужчин-тюремщиков. Она просекла ситуацию и подружилась с ними, рассказывая им разные истории, чтобы скоротать время. Они собирались в круг и слушали рассказы о гламурной рок-н-ролльной и дождливой Англии. Её можно поставить в любую ситуацию — и она найдет из неё выход. Мы с Джо из наших камер могли слышать бормотание Мохаммеда, которые просто выводили из себя остальных заключенных: «Эй вы, ребята, включите четвертый канал — там идет отличная программа». — «Заткнись на ***!»
Когда мне через решетку просунули целую пачку «Мальборо», я услышал знакомые голоса законников, раздающиеся по аллее из входной двери в тюрьму. Я понял, что на горизонте замаячила надежда. После того, как преступников идентифицировали лицом к лицу в комнате для допросов, меня и Джо провели по одиночке через дорогу в основное здание отделения, где на закрытом заседании судья сделал нам строгий выговор за компанию, которой мы отныне больше не должны были придерживаться, и предупредил, чтобы мы не делали этого больше. Нас проинформировали о том, что мы можем поехать домой, как того позволяют наши дела, на следующий день.
Когда пришло время, мы поехали прямо из тюрьмы в аэропорт в машине начальника полиции. «Похоже, что я увижу тебя играющим на гитаре только на материке, потому что тебе теперь запрещено возвращаться на Сент-Маартен»,- сказал он.
Как только я, Джо с нашими детьми сели в частный самолет, который подготовили для нас добросовестные адвокаты, я почувствовал радость от того, что мы просто-напросто выжили, и принял внутрь единственный продукт питания, который я так страстно желал употребить, будучи в заключении — стакан коньяка.
С наркотиками были связаны не только странные люди, с которыми я встречался в казино. Около «Стоунз» вращались самые передовые в мире поставщики. Известнейшим из этих персонажей был Фредди Сесслер — тот самый Фредди Сесслер, который со мной и Китом путешествовал через Фордайс, Арканзас.
Мик, Билл и Чарли все время старались избавиться от Фредди, но Киту нравилось, что Фредди есть рядом, так что Фредди был обязан тусоваться с нами. Иногда он мне нравился, иногда — нет, но конце концов я стал проводить в его компании много времени, но, скорее всего, было бы лучше, если б я этого не делал. Он был чрезмерным эксцентриком и хвастался — а, наверное, так и было — что знался с самыми громкими именами в шоу-бизнесе — от Билли Холидей и Билли Экстайна до Фрэнка Синатры. Я нравился ему, но на самом деле он любил Кита.
Фредди с почтением называют «самым большим фаном «Роллинг Стоунз» — так его называли аж до самой его смерти в декабре 2000-го. Из-за того, что ему тогда шел 70-й год, ему также нравилось, что его называют «самой старой в мире рок-н-ролльной групи»
— так он называл сам себя. Но настоящей претензией Фредди на славу было то, что он в течение десятилетий снабжал химикатами каждого, кто представлял из себя хоть что-то в роке. Это был мужик, который ходил с бутылками из-под молока, наполненными наивысшего качества «Малленкродтом» и «Мерком». Он был сексуально озабоченной и пропитанной водкой горой из кокаина.