Чайковский до смерти боялся публичных выступлений, никогда не выступал на публике как пианист, в течение долгих лет не мог заставить себя выйти к дирижерскому пульту и только к концу жизни, после смерти Антона Рубинштейна, бывшего бессменным дирижером его произведений, вынужден был это сделать. Поначалу дебюты были не совсем удачны, но в конце концов Чайковский приобрел необходимый опыт, сумел побороть природную робость и застенчивость и добиться блестящего дирижирования своими собственными произведениями.
Мысль о том, что интерес к его музыке, чего Чайковский страстно желал, параллельно с этим возбуждает у широкой публики и интерес к его персоне, была очень тягостна для композитора. «Стоит мне подумать, — писал он фон-Мекк 13 августа 1880 г., — что я на виду у публики… и меня тотчас берет тоска, отвращение и желание даже замолчать навсегда или надолго, чтобы меня оставили в покое» (186. Т. 2. С. 397 — 398).
Бывая за границей, Чайковский тяжело мучился из-за того, что его постоянно одолевали приглашениями на завтраки, обеды и ужины, и он никогда не мог оставаться наедине. Вследствие этого он чувствовал, по его собственным словам, такую усталость и тоску, что нередко, придя домой, плакал как маленький ребенок. «В тоске, которая гнетет меня, есть что-то болезненное, жгучее и в высшей степени мучительное» (цит. по; 143. С. 180).
Как эта манера и стиль поведения не похожи на поведение Аиста, который чувствовал себя в большом обществе как рыба в воде и нисколько им не тяготился!
К интровертированности Чайковского и его склонности к меланхолии надо добавить и его необычайную эмоциональную впечатлительность, которая проявлялась в частых слезах и чувствах умиления при чтении художественной литературы. Чайковский искренне сопереживал героям художественных произведений, мог плакать над страницами произведений Шекспира, Толстого, Мопассана, Пушкина, Диккенса. Его живо волновали природа Италии и художественные галереи, которые он посещал, отмечая, однако, что в день надо бы просматривать не более двух художественных картин — иначе это было бы для него чрезмерно утомительным. Все это говорит о наличии меланхолического темперамента с сопутствующими ему быстрой утомляемостыо, склонностью к уединению, общению с природой, книгой и миром собственных переживаний.
Рахманинов
Черты шизотимного типа мы находим в характере С.В. Рахманинова. Говоря о внешнем облике Рахманинова, отметим, что почти все знавшие его отмечали строгость выражения его лица, величественную осанку высокой фигуры, твердую, неспешную походку. Уже в молодости проявлялась шизотимная независимость Рахманинова от мнения окружающих. Так, на одном из ученических концертов в консерватории он исполнял свой Первый фортепианный концерт. Директор консерватории В.И. Сафонов, обыкновенно дирижировавший произведениями своих питомцев, особенно с ними не церемонился и бессердечно переделывал их композиции, внося поправки и сокращения. Учащиеся консерватории обычно не смели противоречить маститому мэтру и легко соглашались с его поправками и замечаниями. Но с Рахманиновым подобные вещи не проходили. Он не только категорически отказывался от переделок, но еще имел смелость останавливать директора консерватории, указывая ему на репетиции на неверный темп или нюанс. Незаурядный талант Рахманинова был настолько очевиден, что даже всесильный Сафонов вынужден был ему подчиняться.