— В повседневном общении Э. Шенгелая — человек удивительно мягкий, чуткий, добрый. Но во всем, что касается его профессии, проявляет жесткую — до черствости, железную принципиальность.
Своим отношением к творчеству он напоминает мне Родиона Щедрина. Та же прямота и мужественность, то же бескомпромис сное соблюдение художественных принципов, к которым он пришел после долгих размышлений. Если я чувствую, что он в чем-то слишком уж твердо убежден, почитаю за благо с ним не спорить. Число фильмов, снятых этим режиссером, невелико — не потому, что он не мог бы сделать больше. Просто он всегда очень долго вынашивает идею и работает над сценарием. Кажется, будто к началу съемок у него все уже настолько продумано, что сам этот процесс дается ему легко. А потом Эльдар с такой же легкостью выбрасывает в корзину готовые, зачастую довольно значительные эпизоды. Аналогичная судьба постигает и музыку, в том числе и записанную, и даже точно согласованную с изображением. Остается лишь абсолютно необходимое — то, что «работает» на главную идею.
В сущности, здесь нет ничего особенного., Всем известные истины. Но многие режиссеры столь безоглядно влюбляются в отснятый материал, что на такую работу уже неспособны. Эльдару резать по «живому», конечно, тоже трудно, зато драматургия его фильмов выстроена, на мой взгляд, всегда безупречно.
Потомственный кинорежиссер (отец, Николай Шенгелая, был одним из основателей современного грузинского кинематографа, а мать, Нато Вачнадзе — одной из его первых звезд), Э. Шенгелая буквально одержим идеями эстетической и художественной автономии любимого искусства. Шедевры мастеров немого кино по-прежнему Остаются для него непревзойденными вершинами, а их теоретические труды — основой основ режиссерского ремесла. «Кино неслучайно родилось немым […] Есть какая-то глубокая закономерность в том, что вначале здесь было не слово, а изображение…» (242, с. 20). Зарубежные ленты он предпочитает смотреть без перевода, даже не понимая языка, чтобы воспринимать эстетику фильма как целого. (Посмотрев его картины вначале в Москве, а затем в оригинале — на студии «Грузия-фильм», я поняла, как много они теряют от дубляжа, а особенно от укоренившейся у нас странной манеры накладывать поверх фонограммы голос переводчика, «затирающий» весь звуковой ряд.) Из этого, однако, не следует, что слово для Э. Шенгелая — элемент лишний или же малозначительный. Напротив, вместе с кинодраматургом он тщательно отшлифовывает каждую деталь сценария.
Много времени уходит у режиссера и на подбор исполнителей. «Я долго ищу их в профессиональных и любительских театрах — как в Тбилиси, так и в маленьких городах, среди друзей и знакомых, на улицах,— словом, в любом доступном для меня месте. При этом учитывается многое. Прежде всего, это должен быть выразительный, как бы говорящий типаж… […]
Я всегда ищу артистичные личности и ради этого готов испробовать на одну роль восемь—десять актеров… Учитывается также, насколько подходят актеры друг к другу, пусть только по внешним данным. Часто я поступаю так: вытряхиваю на стол фотографии всех исполнителей, привлекших мое внимание, и перекладываю их туда-сюда, как пасьянс. Я стараюсь точно выбрать исполнителей даже на эпизодические роли без текста. […) Для меня главное — сформиро вать ансамбль, один из важнейших компонентов в образной системе фильма» (242, с. 22).