Беспомощный педагог часто по невежеству засыпает живые родники, препятствует развитию талантов…
Мы приступили к нашим передачам осенью 1948 года , со школьниками 8—12 лет, не имевшими музыкальной подготовки, и использовали остатки инструментария Гюнтершуле. Этот инструментарий был встречен детьми с восторгом, и восторг детей-исполнителей увлек многих слушателей. Вскоре стало ясным, что нельзя ограничиться немногими запланированными передачами и что здесь таятся ростки, которые могут дать непредвиденные всходы. Мы не ожидали, что из школ придет такое большое количество откликов; дети были увлечены и сами хотели принять участие в такого рода музицировании. Получено было множество запросов о том, где можно приобрести инструменты. И здесь нам помог молодой инструментальный мастер Клаус Беккер, учившийся еще у старого Маендлера: он построил из материала, который можно было тогда достать, первые штабшпили для нового «Шульверка». Уже через год, когда легче стало приобрести необходимый материал, он организовал собственную мастерскую «Studio 49».
В сотрудничестве со мной он продолжал работу над усовершенствованием нашего инструментария.
Вскоре радио смогло пригласить школьников — слушателей и исполнителей — на соревнование; премиями служили главным образом инструменты. Дети должны были найти и записать мелодии и аккомпанементы на заданные стихи и песенные тексты. Хорошие результаты (они нас обрадовали) показали, что наши передачи были правильно поняты и проработаны. Множество присланных рисунков и картинок к песням и стихам (по условиям соревнования они не требовались) доказало, что фантазия была разбужена и в этой области. Здесь заложено еще много неиспользованных возможностей для связи музыки с изобразительным искусством., Радиопередачи продолжались свыше пяти лет. Результатом этой работы были пять основных томов «Музыки для детей», которые вышли в течение 1950—1954 годов и к которым Вильгельм Келлер написал обширное введение.
После ряда экспериментальных курсов с детьми при Мо-цартеуме доктор Эбергардт Прейсснер, в то время директор Моцартеума, пригласил Гунильд Кеетман для проведения занятий по «Шульверку». С осени 1951 года она руководила детскими классами и теперь могла начать работу и по движению, чего нельзя было сделать по радио. Таким образом, впервые появилась возможность проводить занятия по «Шульверку» в полном объеме, так, как мы себе это представляли.
Различного рода показы на педагогических сессиях в Зальцбурге позволили познакомить с «Шульверком» многих иностранных гостей Моцартеума. Здесь я снова встретился с доктором Арнольдом Вальтером, и эта встреча привела к тому, что он первым решил перенести наш метод работы в Канаду. Доротея Галь по его инициативе училась у Кеетман в Зальцбурге и, возвратившись в Канаду, развернула там исключительно успешную работу по «Шульверку». Швед Даниель Гел-ден после обучения в Зальцбурге ввел работу по «Шульверку» у себя на родине. Ассистентка Кеетман датчанка Минна Ланге перенесла «Шульверк» в Копенгаген. «Шульверк» очень быстро распространился во многих странах — в Швеции, Бельгии, Голландии, Англии, Португалии, Югославии, Испании, Латинской Америке, Турции, Израиле, США и Греции. Школьные передачи Баварского радио, которые были записаны на пленку многими иностранными станциями, особенно содействовали распространению «Шульверка». Его стали переводить, а вернее — приспосабливать оригинал «Музыки для детей» к другим языкам. Конечно, при этом речь могла идти не просто о переводе, а об истолковании по-новому, в духе «Шульверка» национальных детских песен и стихов. Так появилось сначала первое канадское издание, а за ним последовали издания на шведском, фламандском, датском, английском, французском, португальском и испанском языках. Эти переложения не выходили за пределы круга западноевропейской культуры; все они были как бы вариантами «Шульверка».