Но это же детское творчество, как ничто другое, способствует развитию музыкальности, которой порой не хватает не только любителям, но и профессионалам, и, таким образом^; другая общая идея «Шульверка» — заложить фундамент музыкальности —неразрывно связана с первой. В. Келлер в одной из статей пишет: «Аккомпаниаторы и дирижеры могут рассказать поразительные вещи о немузыкальное™ певцов с отличными голосами и о немузыкальное™ прославленных инструменталистов-техников».1 По-видимому, музыкальное воспитание этих артистов было построено на песке? Но они все же стали «прославленными» исполнителями. Так, быть может, этот «фундамент музыкальности» вовсе и не нужен? Быть может, достаточно шлифовать и шлифовать то, что лежит на поверхности и, как представляется «спешащим педагогам», легко поддается такой обработке? Вопрос поставлен, конечно, чисто риторически: любой широкомыслящий и обладающий жизненным опытом музыкант прекрасно знает, что немузыкальность этих «прославленных» концертантов обязательно скажется и на общем характере интерпретации, и на отдельных частностях, и на памяти… Ну, а если речь идет о детях или подростках, которые, занимаясь музыкой, не стремятся выйти в профессионалы? Закладывается ли у них основа музыкальности разучиванием нескольких пьес, сведениями из теории и истории музыки и, в лучшем случае, слуховыми упражнениями?
Когда говорится о фундаменте музыкальности, имеется в виду музыкально-ритмическое чувство и музыкальный слух, позволяющие пережить-понять музыку, и, подчеркивай, способность свободно в ней ориентироваться и свободно с ней «обращаться»—прочесть с листа, протранспонировать, сыграть в другой фактуре, досочинить недостающее (скажем, аккомпанемент).. Тут придется повторить то, о чем я когда-то писал: если ребенок перескакивает ступени развития, не музицирует, а только «интерпретирует», не познает на опыте, как создается музыка, как она формуется, как «сопротивляется» ее материал, иными словами, если в обучении хоть в некоторой степени не пытаются сблизить «композиторское» и «исполнительское»,— не удастся заложить у широкой массы детей фундамент музыкальности.
«,,Шульверк»,— пишет В. Келлер,— ни в коей мере не ставит перед собой задачу заменить специальное обучение способных учеников или мешать музицированию на других (то есть на сложных.— Л. Б.) инструментах. Напротив, «Шульверк» стремится наряду и одновременно с любым специальным обучением помочь всем детям овладеть основами музыки».1 Словосочетания, которыми часто пользуются, нередко теряют свою изначальную понятийность и выразительную силу и перестают быть носителями того смысла, Который был в них первоначально заключен. Вот почему в формулировке В. Келлера я хотел бы подчеркнуть слово овладеть; овладение основами музыки предполагает не только основательное приобретение каких-то знаний, но, главное, умение ими активно и творчески оперировать. Не только «знать», но и «сделать», или, быть может, еще точнее: «сделать», и в силу этого — «знать».
Осуществить все это в музыкально-воспитательной работе можно только в том случае, если начать с самого простейшего. Тут мы обращаемся к тому, в чем с особой силой сказалось новаторство Орфа: к планомерному использованию в работе с детьми «элементарной музыки» (или, как уточняет В. Томас, «элементарного музицирования», ибо понятие «музыка» невольно ассоциируется с уже созданным, с уже имеющейся композицией, а «музицирование» — с создаваемым, с находящимся in statu nascendi2, с импровизацией, а не интерпретацией).