В иске утверждалось, среди прочего, что я обманным путем лишил Дэвида издательских и мерчандайзинговых авторских прав и не выполнил свое обещение передать ему контроль над Мегадэт после своего ухода. Я никогда не делал подобных заявлений, и договор, подписанный Дэвидом — юридически обязывающий контракт, в котором были прописаны условия нашего разделения в мельчайших подробностях. Однако, в своем иске Дэвид утверждал, что он изменил свое мнение сразу после подписания соглашения о разделе, и поэтому договор был недействителен.
Когда я услышал об иске Джуниора, я был настолько зол, что едва мог видеть перед собой. Дело было не только в деньгах; дело было еще и в том, что я на меня публично и несправедливо напал тот, кого я поддерживал и защищал на протяжении многих лет. Весь судебный процесс — фактический документ, каким-то образом оказался в Интернете, годе был размещен во всех своих непристойных подробностях. Битва естественно просочилась в широкую Вселенную поклонников хэви-метал, чьи рассуждения крутились вокруг двух гипотез:
1) Мастейн жадный, эгоистичный мудак.
2) Эллефсон жалкий, неблагодарный мудак.
Среди тех, кто нашел время, чтоб изучить этот вопрос тщательнее, громким вердиктом было: номер два.
Оправдание состоялось не только в суде общественного мнения, но и в зале Федерального Судьи Наоми Бухвальд, которая в январе 2005-го полностью отклонила иск Эллефсона. При этом она заявила, что иск был необоснованным. Каким он и был. В конце концов, Дэвид стал человеком, которому пришлось выписать чек. Чек на большую сумму. Мой адвокат сказал, что впервые за 27 лет его практики один из его клиентов, имея статус ответчика, получил деньги в результате судебной тяжбы.
К тому времени я уже создал новую версию Мегадэт, выпустил ’The System Has Failed’, и отправился на гастроли. Какое-то время, когда я пытался собрать новый состав, казалось, что хотя бы один член старого Мегадэт примет участие в этом мероприятии. Даже когда переговоры с Марти и Джуниором, провавалились, Ник продолжал выражать желание вернуться в группу. Он показался в студии в Фениксе как-то летом 2004-го с U-Haul, полным оборудования и барабанным техником по имени Стикс. Этот парень высадил Ника, а затем заснул в грузовике, находясь на стоянке у магазина электроники Фрея. Это была Аризона, в середине лета, когда температура обычно взлетает до третьего десятка. Восемь часов спустя Стикс проснулся, обожженный и обезвоженный, но к счастью все еще живой. Тогда я знал, что Стикс не продержится долго на этой работе. Мы отправили его домой вскоре после этого.
В течение следующих нескольких недель еще больше барабанных техников приходили и уходили, и довольно скоро я пришел к осознанию того, что проблема была не в барабанных техниках; проблема была в Нике. Я думал, точнее надеялся, что Ник прошел очищение. Но требуется лишь немного времени провести в студии или репетиционном зале, чтобы непредсказуемое поведение и ненадежность выплыли наружу. Нельзя было скрыть этого. Новый бас-гитарист, Джеймс МакДонаф, был надежным, даже если и играл без особого энтузиазма. А бывший гитарист King Diamond был настоящим профи. Однако, Ник, оставался старым добрым Ником. Он играл песню или две, спрыгивал из-за своей ударной установки: “Дайте мне пару минут, ребята; я сбегаю в круглосуточный мини-маркет купить кое-что”, затем он садился на велик, оставляя всех остальных стоять там, покачивая головами в недоумении. Иногда он возвращался довольно быстро, а временами “пара минут” превращались в пару часов. Все это действительно стало странным и подозрительным, если вы были знакомы с историей Ника.