30. Хорошо и плохо
Прогресс в искусстве шагал у меня вместе с турне «Стоунз». Мы решили, что если мои работы выставлять в галереях тех городов, где появлялись «Стоунз», это положительно скажется на продаже билетов. Я вернулся домой после двух лет на колесах, уплатил все свои долги, и мы купили дом в Кингстоне. Прекрасный домик, соответствующе названный «Холмвуд» («Лес у поймы»).
За это прелестное местечко с 20-ю комнатами, построенное примерно в 1840 году, я заплатил несколько сундуков золота. Его вручили принцу Альберту и королеве Виктории в качестве свадебного подарка. Альберт использовал его как охотничий домик, когда отправлялся охотиться на оленей в Ричмонд-парке. Легендарная дыра для королевских пьянок. Замечательно!
Мы прожили в «Холмвуде» уже около 10-и лет. Каждый уголок дома заставлен артефактами, которые мы собирали долгие годы, и Джо превратила его в пышный, но функциональный семейный дом. Она разбила здесь большой участок для выращивания органических овощей, а в остальной части сада проходят летние вечеринки. Дженни, наш замечательный персональный ассистент и правая рука в «Холмвуде» , находится рядом с нами много лет, и обеспечивает гладкое течение процесса содержания дома. Я могу приступить к работе в любое время дня или ночи, потому что в подвале у меня есть студия, а старый гараж я превратил в арт-студию. Теннисный корт я не так давно превратил в бассейн. Когда корт еще был здесь, я провел там несколько матчей с лучшими теннисистами.
Я являюсь одновременно и фаном, и другом Джона Макэнроу, и в 1999-м он собирался играть в смешанных парных играх на Уимблдоне со Штеффи Граф. Но в последнюю минуту она решила, что ей нужно поберечь себя для финала Уимблдона, и вышла из полуфинала с Джоном. Они бы, наверняка, выиграли бы звание, но Штеффи не была в этом заинтересована, и таким образом всесокрущающая сила Макэнграф не вступила в борьбу.
Джон появился в моем доме, кипящий от злобы, что Штеффи разрушила его шансы на еще одно Уимблдонское звание. Все еще раздосадованный, он вытащил меня на мой теннисный корт и в запале начал стремительно подавать мне мячи. Я стоял там в оцепенении, в то время какони со свистом проносились мимо меня на дикой скорости. Сыпля ругательсвами и проклятиями — «Никогда не играй в смешанных парных играх с потенциальным финалистом.» — фить! Джон продолжал бить мячи, пока не попал мне в голову, так что мне пришлось защищаться, и я начал махать на них своей ракеткой. К моему большому удивлению, я начал возвращать подачи Джона, чем еще больше его разозлил. Я очень порадовался за себя и захотел продолжать игру. Но Джон — нет. Весь оставшийся вечер он, как начал, так и продолжал осыпать Штеффи проклятьями. Пэт Кэш (прозвище Джона: англ. “Pat” -«ирландец»; англ. “cash” — «наличность, деньги» -Прим.Пер.) всегда наблюдает за мной на Уимблдоне. В этом году он представил меня «Рафе» Надалу. Какой талант и какой человек! Я отметил его тем, что поместил его в толпу на моем рисунке малой сцены.
Конечно, в «Холмвуде» есть комната для снукера, которая была устроена, когда мы купили дом. Но пока мы вели переговоры насчет дома, человек, что продавал его нам, решил, что паркет под столом для снукера не входит в цену, и потребовал его назад. Я не смог передвинуть стол, так что мне пришлось заплатить огромную сумму только за кусок паркета. За этим столом прошло несколько замечательных матчей. Джимми Уайт и Ронни О’Салливан приходили все время и устраивали завидные турниры. Я сидел там, пока они играли, и старался объяснить им самые приятные моменты игры, но не думаю, что они вообще слушали меня.