Так, по мнению Л. Б. Дмитриева, «полноценное впечатление от слова, даже если оно дикционно чётко, возникает только тогда, когда оно звучит естественно, просто — как в речи. Это зависит от соблюдения в пении некоторых норм произношения речевых слов, хотя, как мы уже знаем, вокальность нарушает речевые качества гласных. Это касается прежде всего вопроса чистых и смешанных гласных. Неопытный, начинающий певец делает все гласные чистыми, т.е. доводит их звучание до всей возможной полноты и ясности. Такое пение искажает естественность звучания слова… Естественное произношение слова в пении всегда предполагает умение петь чистые и смешанные гласные.
Как вспоминает Д. Лаури-Вольпи, известный итальянский певец де Лючиа не стеснялся заканчивать арию Каварадосси в первом акте, откровенно произнося «Тоскэ» вместо «Тоска», и делал это «вовсе не потому, что он, обладавший прекрасным произношением, не владел той или иной гласной, -просто он находил менее обременительным для себя и лучше резонирующим ноты, артикулируемые на «е», гласную которая легче остальных поддаётся посылу в «маску»» [100, 158].
Чистыми гласными должны быть только те, которые являются в слове ударными, а остальные редуцируются, смешиваются в той или иной степени. Мне грустно потому, что весело тебе. Естественность нарушается, если все гласные попытаться спеть полными, чистыми. В сущности, естественное произношение будет близко к такому: Мне — гр/у/ -сна па-та-м/у/, што в/е/-си-ла ти-б/е/. Чистые гласные в этом примере взяты в скобки. Конечно, в написании трудно изобразить смешанные гласные, но всё же если прислушаться, то звучание их будет близко к изображённому» [63,279].
На самом деле, рентгенологические исследования самого Дмитриева показали, что «артикуляционные уклады в пении и речи не совпадают» [63,249] и поэтому стремление певца к речевому произношению гласных, как правило, отрицательно сказывается на тембральном звучании его певческого голоса. К тому же редуцирование гласных в безударных слогах повседневной речи обусловлено уменьшением тонуса (натянутости) стенок ротовой полости и глотки, что приводит не к смешиванию гласных, а потере (сма-занности) их фонетической определённости. Во время пения, когда сохранение тонуса стенок ротоглотки является для оперных певцов (впрочем, как и для драматических актёров во время декламации) условием, обеспечивающим интенсивное, тембралъно насыщенное звучание их голоса, -естественным становится фонетически ясное (чистое, полное) произношение гласных. В частности, в приведённом примере, где в полном соответствии со сложившимися эстетическими нормами литературного произношения происходит не смешивание, а замена гласного О на А в безударных слогах, певец должен петь: Мне гр/у/-сна па-та-м/у/, что в/е/-се-ла т е-б/е/. В «окающих» областях, где привычно произнесение чистого О везде, где оно написано, естественным могло бы быть: Мне гр/у/-сно по-то-м/у/, что в/е/-се-ло те-б/е/.
Другой пример: если в повседневной речи во фразе «О если б знали вы, друзья, холод и мрак грядущих дней» («Голос из хора» Г. В. Свиридова) гласный Я в слове «грядущих» произносится в разговорной речи редуцированно, почти какИ(грИ-дущих), то в декламации и пении более естественным становится откровенное произнесение чистого Я: грЯдущих.