Из опыта повседневной жизни каждому из нас приходилось убеждаться в долговечности и надёжности памяти энергетики нашего тела (того, что мы привыкли называть мышечной памятью). Раз научившись ходить, плавать или ездить на велосипеде, мы не теряем этих навыков, даже если долгое время не пользуемся ими. Именно эта память позволяет нам активно действовать, не задумываясь о том, с какой силой мы должны брать за руку ребёнка, перелистывать страницы книги, и нас нисколько не удивляет, что мы можем писать с завязанными глазами, а пианист может играть незнакомое произведение, не глядя на клавиатуру…
Мы с уверенностью можем говорить о том, что память энергетики нашего тела (память активных действий нашего тела и физического восприятия им внешнего мира) является для нас не только памятью практического опыта, но и физиологической основой нашей эмоциональной памяти. Память ощущения утренней прохлады, знойной жары, удара врага или прикосновения любимого человека — этой памяти не существовало бы, если не было бы внутренних ощущений.
* В качестве примеров можно привести опыт обучения и воспитания слепоглухонемых в г. Загорске, жизнь потерявшей слух и зрение О. Скороходовой, научная деятельность слепоглухонемого А. Суворова, защитившего докторскую диссертацию, творчество слепого скульптора Лины По, произведения которой поражали современников не только изяществом форм, но и тонким психологизмом, точностью внешнего выражения внутренней экспрессии [97, 84].
Психологи и педагоги давно убедились в том, что при ограничении прямых физических контактов в младенческом и детском возрасте у человека хуже развивается эмоциональная сфера его психики, а в повседневной жизни лёгкое дружеское прикосновение может вызвать гораздо больший эмоциональный отзыв и понимание ситуации, чем многословное объяснение.
Хорошо известно, что при соответствующей практической тренировке внутренние ощущения дают человеку наиболее адекватное представление о его физическом состоянии, пространственном положении его тела и отдельных частей последнего, а также производимых действиях. В силу этого каждый из нас оказывается способным свободно действовать в повседневной жизни, а во многих профессиях именно внутренние физические ощущения становятся наиболее надёжной системой контроля, помогающей ориентироваться в изменяющихся условиях внешнего мира (к примеру — пространственная ориентация лётчиков, спортсменов). К этому остаётся добавить, что достоверное знание, которым в настоящее время располагают нейропсихология и нейрофизиология, позволяет определённо говорить о том, что внутренние кинестетические и кинетические ощущения являются необходимым внутренним звеном в системе управления человеком своей двигательной активностью и выпадение по какой-либо причине этого сенсорного корректора (выражение Н. А. Бернштейна), приводящее к нарушению замкнутости функционального цикла этой системы, существенно снижает саму возможность произвольных действий*.
Восприятие человеком энергетики не сводится к восприятию им «тёмных» мышечных ощущений. Палитра известных по повседневной жизни физических ощущений, дающих каждому из нас представление о работе, происходящей внутри нашего тела и в окружающем мире, весьма многообразна. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно закрыть глаза и вспомнить всё богатство оттенков знакомых телу ощущений потоков, проточности, остроты, плотности, упругости, давления, тяжести, вибрации, напряжения, точек и площадей опоры, натяжения и вялости, жёсткости и мягкости, трения и скольжения, тепла и холода, внутренних энергетических центров (чакр), осей, центров тяжести, и т. д. и т. п. И только вся совокупность этих взаимосвязанных внутренних впечатлений даёт человеку подсознательное ощущение своей «вписанности» в энергетику внешнего мира и, в частности, то комфортное чувство физической свободы тела и ту уверенность двигательной активности, которые отличают незакрепощённые движения тренированного тела мастера от неловких и требующих больших физических и волевых усилий движений новичка.