Флаер раннего концерта. Фотография сделана Брайаном Лью
Я обращаю на это внимание просто чтобы показать, что моя роль в Металлика была на самом деле довольно важной. Я был соло-гитаристом и одним из основных композиторов группы. Роль члена группы не могла быть более важной, чем эта. Не то, чтобы я был особенно обеспокоен вопросом значимости в то время. Мы просто веселились, играли музыку, тусовались как сумасшедшие, пытаясь прогрессировать с каждым выступлением. Мы все были движимы одной целью, по крайней мере, какое-то время.
У всех у нас есть свои сильные и слабые стороны, и интересно оглянуться в прошлое и посмотреть, какой выглядела Металлика в те ранние деньки. Имея намерение играть роль фронтмена и вокалиста, Джеймс не брал в руки гитару ни в ту ночь в Анахайме, ни некоторое время спустя. Но была некоторая сложность: Джеймс не был по натуре общительным человеком, особенно на сцене. На одном из ранних шоу я помню, как он стоял у микрофона, парализованный, не в состоянии произнести ни слова. Я не имею в виду в течение песни — у Джеймса не было проблем с пением и выступлениями, когда он начал играть на гитаре, он зарекомендовал себя также как надежный гитарист. Но сценическая болтовня? Это было трудно для него. В какой-то момент, почувствовав его замешательство, я подошел к микрофону и начал говорить. Это было начало легенды обо мне как о необычайно провокационном и говорливом гитаристе. Иными словами, сраный бунтарь. Традиция, разумеется, говорит, что гитаристы обычно выполняют свою работу молча. Они могут прыгать вверх и вниз, срывать с себя одежду, могут даже предавать свои музыкальные инструменты огню. Но они не должны говорить. Эта роль возложена на вокалиста. Всем известно, что именно так все и должно работать.
Мне было плевать. Я делал то, что казалось для меня естественным.
Две недели спустя мы совершили огромный прорыв, отыграв несколько шоу ночью в клубе Whisky в Голливуде, открывая выступления Saxon. Скорее всего, это была заслуга Рона, поскольку именно его связи с Motley Crue помогли открыть нам двери в этот мир. Рон передал наше трехпесенное демо клубу, надеясь на прослушивание у клубного менеджера. Находясь там, он столкнулся с ребятами из Motley Crue и рассказал им о своем плане, и они предложили ему свою помощь. Если это звучало круто, то реальность оказалось суровее. Motley Crue первоначально должны были открывать выступление Saxon, но в какой-то момент они или их менеджмент решили, что они теперь слишком крупная группа, чтобы открывать чьи-то выступления; они хотели выступать в роли хедлайнеров. И поскольку мы были готовы, желали этого и были в состоянии выступить, имея в распоряжении крепкую демозапись в качестве визитной карточки, лучшего времени для выступления и быть не могло.
Очевидно, что общение с публикой не будучи фронтментом выглядит с моей стороны несколько комично во время пребывания в Металлика. Фотография сделана Уильямом Хейлом
Опять-таки, во время обоих концертов мы в основном играли кавер-версии. Тем не менее, на этот раз мы сыграли две мои вещи — ’Jump In The Fire’ и ‘Metal Militia’. И хотя мы стали играть плотнее и сделали меньше ошибок, чем в Анахайме, мы определенно были далеки от совершенства. Я помню, как снова взял у Джеймса микрофон и молотил по всей сцене, играя на гитаре. В последующие дни мы вызвали значительный переполох, хотя ведущая рок-пресса поначалу была не впечатлена нами. Действительно, первая рецензия на наше творчество была язвительным ударом, направленным практически на все, что касалось Металлика.