О музыке Г. Канчели начинают говорить и писать еще до его поступления в Тбилисскую консерваторию. В 1957 г. студента-третьекурсника ТГУ называют в числе более чем двадцати композито-ров-любителей столицы Грузии. В очерке И. Спицыной «Друзья» читаем: «Гия Канчели начал с детского репертуара» (206) ; и далее следуют названия детских песен, часто звучавших в те годы по Грузинскому радио. Одна из них, «Фестивальный вальс», даже была напечатана 30 ноября 1956 г. в грузинской газете «Юный ленинец» и по иронии судьбы оказалась единственным опубликованным произведением Г. Канчели в этом жанре.
Но наибольший успех приносит первая эстрадная песня, «Странная девушка» (— Она бисировалась каждый вечер, не могу понять почему.) — ее выделила в концерте того самого Грузинского эстрадного оркестра, который создал Г. Габескирия, республиканская газета «Коммунист» (25 июля 1956 г., солист 3. Рцхиладзе). А 29 декабря «Молодой сталинец» печатает отклик на выступление в Баку Гюли Чохели, девятнадцатилетней солистки Московского эстрадного оркестра под управлением Э. Рознера. Среди прочего она исполнила следующую песню Г. Канчели «Воспоминание». Мелодия эта завоевала популярность, была записана в фонд Всесоюзного радио, вошла в репертуар Капитолины Лазаренко. Последним обстоятельством и объясняется сокрушительный разгром никому не известного автора в солидном музыкальном журнале: «…ощущение чего-то старомодного, обветшалого возникло, когда… прозвучал опус Кончелли (sic! — Н. 3.) «Воспоминание». «Прошел тот день весенний,— пела К. Лазаренко,— увял букет сирени». И невольно вспомнилось: «Отцвели уж давно хризантемы в саду». Кстати сказать, интонационный и образный строй… весьма сродни дешевым романсам, которые были в моде в дореволюционные годы». Рецензент настоятельно советует певице «выйти из маленького, замкнутого мирка, который она ошибочно выдает за мир советской лирической песни». Попытки К. Лазаренко «переживать всерьез» «Воспоминание» и другие «песни-однодневки» С. Борисову не убедили: «Уж очень мизерными были поводы для переживаний». Зато авторам типа «Кончелли» представилась «блестящая возможность при минимальной затрате творческих усилий получить доступ на столичную концертную эстраду» (62, с. 147— 148) 4.
Сегодня, понятно, нет смысла спорить с рецензентом о давно забытой песне, тем более что ее рукопись (как и рукописи других своих песен) автор сохранить не позаботился. Да и «автором» в строгом смысле слова Г. Канчели мог считать себя лишь наполовину: К- Певзнер не только записал песню на нотной бумаге, но и присочинил средний раздел. Нужно отметить, однако, что ни «дурной вкус», ни «старомодная обветшалость» «Воспоминания» не были теми
«ошибками юности», которые молодому композитору надлежало и хотелось исправлять. Много позднее умение «сказать простейшими музыкальными средствами нечто новое, что невозможно спутать ни с чем, пожалуй даже неповторимое» (283) признают едва ли не самым сильным свойством художественной индивидуальности Г. Кан-чели. Поэтому с самого начала его опору на общеизвестное и общезначимое вряд ли стоит мотивировать робостью дилетанта, тем более жаждой легкого успеха. Думаю, дело здесь в особой направленности композиторского слуха, воспитанного на джазе.