Рик, личные отношения между тобой и твоим зятем меня не касаются…»
В канун шоу «Live 8» мы собрались в Гайд-парке. В зоне непосредственно перед сценой рассеянные группки персонала, охраны, членов групп и их семей наблюдали за тем, как Мадонна работает со своим затянутым в белое ансамблем. Меня также порадовало зрелище, как двое наших ребят, Гай и Кэри, ухмыляются мне со сцены, демонстрируя рано прорезавшийся талант по преодолению заслонов охраны путем введения ее в заблуждение. Когда сгустились сумерки, мы провели саунд-чек и начали играть нашу подборку. Репетиция прошла чертовски гладко, хотя, должен признать, по части барабанов существовал определенный уровень нестабильности. Однако, подобно всем генеральным репетициям, эта предполагала массу улучшений, которые предстояло проделать за ночь.
Когда подошла суббота, 2 июля, мы уже точно знали, что будем выступать с опозданием — стало ясно, что для шоу физически невозможно было бы не выбиться из графика. Поэтому мы договорились отправиться в Гайд-парк к пяти или шести часам. Но потом нам показалось абсурдным пропустить открытие столь важного события, и, по-моему, мы прибыли аккурат к самому старту. Я направился в передние ряды, чтобы понаблюдать за тем, как Пол Маккартни и группа «112» исполняют «Sergeant Pepper», — и, даже будучи пресыщенным и брюзгливым ветераном музыкального бизнеса, оказался тронут силой и мощью того, что происходило как на сцене, так и среди зрительской аудитории.
За кулисами недостаток гримерок означал, что каждая из них освобождалась всего примерно за час до того, как очередной артист должен был появиться на сцене. Такое положение дел автоматически исключало всякие заявки на роль примадонн. Мы даже дали несколько интервью средствам массовой информации, настойчиво напоминая, чему, собственно говоря, посвящен концерт «Live 8». Все это окончательно заставило меня почувствовать, что мы правильно сделали, что объединились. Раз уж не было жонглеров или огнеглотателей, мы стали той необходимой «изюминкой», которая вполне могла заставить зрителей задуматься о том, что подвигло нас это сделать, и осознать реальное послание, которое несла в себе данная акция.
Время нашего выступления отъехало еще дальше, пока пасмурное небо сменялось закатом типа «радость пастуха». К тому времени, как мы в одиннадцать часов наконец-то попали на сцену, все наши ресурсы ожидания уже были на исходе. Адреналин кипел в жилах, тайком подкрадывалась нервозность. Однако как только запись сердцебиения для композиции «Breath» зазвучала в кромешном мраке арены, я расслабился, с легкостью став частью группы и забыв про зрителей.
Снова играть с другими членами «Pink Floyd» — это была просто фантастика. Рик разворачивал свои уникальные полотна, Дэвид был как всегда надежен, лиричен и совершенно идеален, а Роджер сопровождал знакомые басовые узоры и личную лирику языком тела, который демонстрировал, что он по-настоящему наслаждается происходящим. Вся программа казалась плотной и содержательной. Нам удавалось сохранять крышку на чайнике перевозбуждения, несмотря на всю важность события, счастливо удерживаясь от криков: «Привет, Лондон!». Однако спокойные и взвешенные слова Роджера о Сиде перед исполнением «Wish You Were Неге» обеспечили нам еще более тесный контакте публикой.