Моделирование условий фонационного процесса должно быть позитивным. В программе будущего действия певец не должен фиксировать негативный опыт прошлого, а также упоминать какое-либо нежелательное действие или условие. Внимание певца должно быть направлено на то, что и как нужно делать, что и как должно происходить в его инструменте.
Освоение вокальной техники должно быть для певца активным процессом созидания, а не борьбой с ошибками, недостатками или зажимами, наработанными самостоятельно или якобы «задолбленными» в классе другого педагога. Для обучающегося это должен быть позитивный процесс знакомства со своим инструментом и его активной разработки. Между тем не столь редки случаи, когда в пении начинающего певца, не имеющего представления о вокальной технике и не владеющего никакими определёнными техническими навыками, педагог видит одни зажимы и недостатки. Фиксируя на них внимание ученика и начиная борьбу с ними, он, зачастую сам того не осознавая, загоняет обучающегося в психологический тупик.
Разрушительная способность запретов и мыслей-вирусов гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд. При включении их в нейро-лингвистическую программу действия искажается практический смысл текущей работы. Для певца, стремящегося не делать ошибок, пение становится минным полем, которое надо проскочить. И чем больше он думает о том, чтобы не делать ошибки, тем вероятнее свершение этого «предопределённого прогнозирования», «самоисполняющегося пророчества» [59, 201].
К тому же, строго говоря, специфика певческого искусства исключает возможность исправления ошибок: человеку не дано исправить уже совершённое действие, он может только совершить новое, другое действие, скорректировав перед этим идеальную программу его выполнения. Включая в нейролингвистическую программу будущего действия негативные слова и мысли — вирусы, концентрируя внимание учащегося на том, что не надо делать (а тем более коллекционируя и классифицируя ошибки), педагог делает певца творчески недееспособным.
Психологически большинство мышечных зажимов — это незнание эффективного позитивного действия. И нет более верного способа окончательно зажать зажатого певца, чем постоянно говорить ему, что не надо зажиматься, ничего не предлагая взамен. Надо дать дело, предложить способ действия, исключающий появление возникающего зажима, чтобы поющему некогда и незачем было думать о себе и своей зажатости… Два примера.
У студента Ж. при произнесении согласного Р получался глубокий гортанный звук. В самом начале обучения ему было предложено оставить без исправления это привычное произношение, а приступить к освоению нового, незнакомого ему звука Р. Были даны несколько упражнений для самостоятельной работы и сказано, что к этому вопросу больше возвращаться не будем.
Студент оказался настойчивым и через два месяца уже никто не вспоминал о его прошлом дефекте произношения. У певца С. во время пения зажималась надгортанная часть глотки. Было предложено представить, что в глотку (над гортанью) ему вставили линзу, которая должна бережно, но уверенно удерживаться стенками шеи. Это дало возможность дать работу до того «бесхозным» шейным мышцам и освободить горло.