— Выходи за меня замуж, и мы уплывем отсюда на большой белой яхте и всю оставшуюся жизнь будем любить друг друга и любоваться нашими прекрасными детьми.
— Я люблю тебя, — отвечала она и целовала его в губы с сестринской нежностью.
Звоня в Дартфорд, чтобы пригласить родителей на свадьбу, Мик даже заикался немного от переполнявшего его возбуждения.
— Приезжай обязательно, — сказал он матери, — я уже забронировал для тебя номер в нашем отеле в Сен-Тропе. На другом конце провода Эва Джаггер всхлипывала от радости при мысли о том, что Мик наконец-то остепенится, женится и осядет на одном месте.
— Я так счастлива, Мик, — повторяла она. — Как же я счастлива!
— Да, только не говори пока никому о нашей свадьбе, — добавил Мик. — Мы хотим провести ее тихо и спокойно.
Однако обвенчаться в маленькой церквушке оказалось немного сложнее, чем они ожидали. Церковь была римско-католическом, а Мик воспитывался в англиканской традиции Несколько недель он под руководством пастора, преподобного Люсьена Бода, вникал в католицизм Наконец отец Бод сказал: «Из него, без сомнения, получится хороший католик. Он все больше проникается нашей верой. Он очень серьезный и умный молодой человек. Да, он крещен в англиканской церкви, но мне кажется, что он не такой уж ревностный ее прихожанин. Хотя у него явно есть сильные религиозные чувства. Он верит по-настоящему, всем сердцем».
Слухи о грядущей свадьбе неуклонно распространялись.
Венчание было назначено на 12 мая.
Мик хотел, чтобы на церемонии присутствовали только самые близкие люди: Кит, его брат Крис, Роже Вадим и Натали Делон. Бьянка тем не менее настояла на том, что это важное событие и на нем должно быть много людей. Они заказали чартерный самолет из Лондона на семьдесят пять друзей.
Мик позвонил и, пригласив, сразу взял с меня клятвенное обещание: никому ни слова. «Мы не хотим, чтобы об этом прознали репортеры, — пояснил он. — Это может все испортить». Я, однако, поражался его наивности. Неужто он действительно думает, что если он пригласил все сливки британского общества лететь к нему чартерным рейсом, то пресса не прознает про это?
В ночь перед свадьбой Мик снова позвонил мне.
— Как ты там, Тони? Летишь к нам завтра?
— Конечно. С нетерпением жду этого момента. Я возьму с собой Мадлен. Да, может, уже поздновато, но я хотел спросить о подарке. В принципе у меня есть небольшой сюрприз для тебя. Но если ты хочешь какой-нибудь особенный, конкретный подарок, говори, не стесняйся.
— Ну, — сказал он, — ты ведь знаешь, что я очень-очень люблю, не так ли, Тони?
И я понял, что он имеет в виду кокаин.
— Это может оказаться сложновато, Мик, — ответил я, — однако постараюсь что-нибудь придумать.
— Был бы тебе чрезвычайно бла1 одарен. Тони. Жениху в брачную ночь очень нужен к-о-к
Я, честно говоря, не знал, как выкрутиться. С тех пор как полицейские посадили трех крупнейших дилеров, этот наркотик в Лондоне достать стало крайне проблематично. Но у меня был один друг в Мидлэнде, стоматолог. В прошлом он иногда снабжал меня кокаином — в обмен на альбомы «Роллинг Стоунз». Он должен был отчитываться за него, однако делал пациентам анестезию другими лекарствами, а в отчете записывал, что давал им кокаин. Таким образом он экономил около грамма кокаина в неделю.