Гимнастическим упражнениям не хватало до сих пор близости к духовным функциям, умственным упражнениям — внимания к движениям тела, а искусства страдали недостатком пластического ритма.
Из всего этого мы делаем следующее заключение: в интересах телесного, душевного и художественного развития новых поколений нужно подчинить мышечные движения ребенка руководству ритмического разума, а разум, в свою очередь, должен быть развит при помощи ритмических движений.
Вывод, вытекающий из этого для нашего современного поколения, будет таков.
Художники различных областей должны объединиться ради нового возрождения искусства и заняться изучением и выполнением ритмических движений, то есть сделаться гимнастами.
Гимнасты должны изучить музыкальный ритм и силу, выражающиеся в движениях, и стать своего рода художниками.
Те и другие объединенными усилиями должны ознакомиться с тесными отношениями, существующими между духовной жизнью и телесностью, стать ближе к физиологии и сделаться в одно и то же время идеалистами и материалистами по отношению к практической жизни и к искусству.
Физиологи должны хорошо знать связь между художественной гармонией и гармонией живой, между воображаемой и действительной гармонией, между душевной и телесной деятельностью.
Ритм создаст реформу в воспитании, ритм осуществит воссоединение искусств. Мы снова увидим расцвет греческой орхестики и воскликнем вместе с Лукианом:
«Что может быть прекраснее зрелища, которое обостряет все способности нашей души, заставляет гармонически звучать все наше тело, передает музыку движениями, сливает воедино резвые звуки флейт и скрипок с изгибами и позами гармоничных тел, которое, говоря короче, чарует одновременно глаза, уши и ум!»76
Ритм в музыке и ритм в пластике соединены между собою теснейшими узами. У них одна общая основа —движение.
Длительность звука относится к области времени, длительность пластического движения протекает в пространстве. Каждое из этих искусств можно рассматривать как зависящее одно от другого. Возьмем, положим, звук за начало движения, тогда начальный момент движения совпадет с появлением звука. Момент возникновения звука порождает в мозгу волевое возбуждение, которое изливается в движении. Соизмеримая сила звука есть следствие большего или меньшего мышечного напряжения, имеющего место в данный момент. Если звуками хотят изобразить страстное чувство, то нужно совершенно сознательно дать подъем или, напротив, ослабление в последовательном чередовании звуков.
Точно так же только в том случае удастся овладеть пластическим ритмом, когда научишься совершенно автоматически отмечать начальные и конечные моменты движения, сохранять полное равновесие в состоянии покоя и вообще в каждый отдельный момент отдавать себе ясный отчет о той мере силы, которую нужно пустить в ход. Но это будет происходить безошибочно только тогда, когда выработается двойное, так сказать, стереоскопическое представление о движении.
Подвижный ритм без музыкального сопровождения лишен самого жизненного своего элемента.
Быть может, грекам было известно об этой тесной связи обоих ритмов — музыкального и пластического. Но у них не музыка дополнялась пластическим ритмом, а, наоборот, пластический ритм завершался музыкальным. Это мы должны твердо помнить для того, чтобы понять вышеприведенную фразу Лукиана.